Правила убийцы - Страница 37

– Да. Но бьюсь об заклад, что он не знал, откуда у старика пистолет, он не думал, что мы сможем узнать происхождение пистолета. К тому же он голубой. Все говорит за то, что это он и есть.

Лукас немного подумал.

– Да, возможно, – согласился он. – Ладно. Раз так, стоит его проверить.

– Нам бы не хотелось попасть впросак. Поэтому я хочу поручить тебе… провести что-то вроде разведывательной операции.

– Ладно.

Даниэль хотел, чтобы Лукас пошарил в доме у Смайза.

– Послушай, Кери хочет побеседовать с Руиц. Думаю, стоит это устроить. Это отвлечет ее от вновь открывшихся обстоятельств.

– А что об этом думает сама Руиц?

– Кажется, она согласится. Или же я могу попытаться ее уговорить. Все можно устроить так, как мы договаривались. Это отвлечет внимание журналистов, а мы пока займемся Смайзом.

– Действуй. И приезжай сюда. Все соберутся на совещание в десять часов.

– Выходи, – прокричал Дэвенпорт.

Лукас шагнул в коридор и увидел, что дверь ванной раскрыта. Он быстро прошел к спальне и распахнул дверь. Дженнифер как раз клала трубку на рычаги.

– Не удалось услышать разговор с начала, – заявила она.

В ее голосе не прозвучало ни нотки сожаления. Она и не думала извиняться.

– Черт побери, Дженнифер, – раздраженно произнес Лукас.

– Я не потерплю указаний в том, что касается моей работы. Во всяком случае, от копов.

– Нам надо как-то урегулировать этот вопрос, – сказал Лукас, уперев руки в бока. – Что ты слышала?

– У вас есть подозреваемый. Он гомосексуалист. Это все. И еще про Руиц.

– Это нельзя использовать.

– Не указывай мне…

– Возможно, ты считаешь, что, подслушивая мои телефонные разговоры, ты ведешь себя как настоящая журналистка, но твой адвокат не сочтет это очень разумным. На телестанции, подумав немного, тоже не обрадуются. Совет штата по новостям тоже скажет свое слово. И если уж быть до конца правдивым, то мне кажется, что этот парень не тот, кого мы ищем. И если так оно и окажется, а ты будешь говорить о нем как об убийце, то после соответствующего судебного иска он станет новым владельцем телестанции.

– Я об этом подумаю.

– Дженнифер, ведь у нас будет ребенок, мы не можем и дальше играть в кошки-мышки. Я должен тебе доверять. И что касается дел, над которыми я работаю, ты будешь использовать только тот материал, который я тебе разрешу.

– Мы так с тобой не договоримся.

– Надо постараться, а то все может плохо кончиться. Мы будем находиться вместе и бояться разговаривать друг с другом. Это же относится только к делам, которые я веду.

– Мы что-нибудь придумаем, – после минутной паузы уклончиво сказала она. – Я не собираюсь держать в секрете все, что касается этого дела. И, если я что-нибудь разузнаю в другом месте, я это использую.

– Хорошо.

– Когда я займусь режиссурой, я уже не буду создавать тебе проблемы, – добавила Дженнифер. – Я сосредоточусь на более серьезных вещах. Не на полицейских штучках.

– Нам обоим от этого будет только лучше. Так как насчет сегодняшнего дела? Ты потерпишь немного? Я уже позвонил Руиц, пока ты была в душе. Она сказала, что согласна. Все можно устроить сегодня вечером. Ты слышала, что сказал Даниэль? Он дал «добро».

Дженнифер еще немного поколебалась и наконец согласно кивнула.

– Ладно. Договорились. Я пока придержу информацию о подозреваемом, только с условием, что ты пообещаешь мне, что я первая сообщу об этом, если, конечно, будет о чем сообщать.

– Обещаю, что ты тоже будешь в этом участвовать.

– Черт тебя побери, Лукас…

– Дженнифер…

– Нам будет непросто друг с другом, – сказала она. – Ладно. Хватит пока. Если я передумаю, дам тебе знать.

Он кивнул.

– Я перезвоню Руиц и уточню время.

* * *

– Этого парня зовут Джимми Смайз, – рассказывал Андерсон, когда они вместе шли на совещание. – Я запросил по компьютерной сети его личное дело и сравнил полученную информацию о психологическим портретом, составленным нашими психологами, и теми данными, которые собрали мы. Есть некоторые совпадения.

– Ну а несоответствия есть? – спросил Лукас. – Он с юго-запада?

– Нет. Насколько мне известно, он родился и вырос здесь, в Миннесоте, учился в Мичиганском университете, некоторое время работал в Детройте, затем жил в Нью-Йорке, а потом вернулся сюда и поступил на службу в этот фонд.

– У нас на него что-нибудь есть?

– Ничего серьезного. Когда ему было семнадцать лет, полицейский в Стиллуотере нашел у него немножко марихуаны.

– А какая у него репутация в фонде?

– Стоун говорит, что очень хорошая. Смайз, конечно, гомосексуалист, он и не скрывает этого, но и не выставляет напоказ в то же время. Ладит с людьми у себя на работе, с мужчинами в том числе. Его хотят повысить и дать должность инспектора.

– Не знаю, что тебе и сказать. Кажется, этого не вполне достаточно.

– Но по своим внешним данным он очень подходит.

* * *

Когда Лукас и Андерсон вошли в комнату, Даниэль беседовал с другими детективами.

– Я не хочу, чтобы хоть единое слово вылетело из этих стен, – говорил он. – Мы должны вплотную заняться этим парнем, но так, чтобы об этом никто не знал. – Он ткнул пальцем в сторону Слоуна. – Ты займешься соседями. Скажешь им, что это особое поручение по сбору информации на предмет зачисления на службу в департамент. Если потребуется подкрепить эту версию, я дам подтверждение, придумаю какую-нибудь чушь вроде налаживания связей между общиной гомосексуалистов и полицией по вопросам СПИДа и другим проблемам. Как полиция может им в этом помочь, и всякое такое. Они примут это за чистую монету.