Правила убийцы - Страница 106

106

– Стерва, – проговорил Лукас, не веря своим ушам.

– Ты прав. – Карла вышла из дома. Желтая машина такси уже ждала ее. Она остановилась у входной двери. – Я позвоню тебе следующей весной. Насчет домика.

* * *

Прошло более трех часов. Когда приехала Дженнифер, в ее поведении не было заметно и тени раздражения.

– Привет, – сказала она открывшему дверь Лукасу.

Она прошла в дом, сняла пальто и бросила его на диван.

– Звонила Карла, сказала, что разговор прошел успешно.

– Мне очень неприятно… – начал было Лукас, но она не дала ему договорить.

– Оставь это. Между прочим, Макгаун переходит работать в центральную телекомпанию. Весь город об этом говорит.

– К черту Макгаун.

– Так что поспеши, – продолжала Дженнифер, – она уедет через месяц. Но я все равно продолжаю считать, что то, что ты сделал, просто ужасно. Макгаун слишком глупа, чтобы понять это.

– Черт побери, Дженнифер…

– Если ты собираешься орать, то мы можем поговорить как-нибудь в другой раз.

– Я не собираюсь орать, – пробурчал Лукас, а про себя подумал, что мог бы сейчас кого-нибудь задушить.

– Хорошо. Тогда, думаю, я могу объяснить свою позицию в этом вопросе. Конечно, если ты захочешь меня выслушать.

– Конечно. Почему бы и нет? Ведь ты же теперь будешь говорить мне, как жить.

– Так вот, моя позиция такова: я беременна, и отец моего ребенка не должен ни с кем путаться до того времени, как родится ребенок, и, возможно, – она остановилась, обдумывая справедливость и приемлемость своих требований, – пока он не достигнет одного года. А может быть, и двух лет. Таким образом, я смогу ощущать себя замужней женщиной и говорить с тобой о ребенке, о том, что мы делали в течение дня, о его первых словах, о том, как он начал ходить, и мне не надо будет беспокоиться, что ты с кем-то связался. А потом, когда тебе все это надоест и ты с кем-нибудь спутаешься, то я смогу думать, что мы с тобой развелись.

Она улыбнулась. Лукас чувствовал себя раздавленным.

– Я никогда не слышал более холодного и расчетливого предложения.

– Это не экспромт, я писала и переписывала эту речь раз десять. Мне кажется, что все изложено довольно убедительно и в то же время эмоционально.

Лукас засмеялся, потом перестал смеяться и сел. «У него измученный вид, – подумала она. – Или загнанный».

– Хорошо. Сдаюсь, – проговорил он.

– И на все согласен?

– Да, на все.

– Честное слово бойскаута?

– Да. Честное слово скаута.

* * *

Поздно вечером того же дня Лукас лежал на матрасе на наблюдательном посту и думал о Дженнифер. Пожалуй, он смог бы так жить. Два года? Это возможно.

– Странно… Вот! Видел? – проговорил один из полицейских.

– Я ничего не заметил, – ответил другой.

– Что там? – спросил Лукас.

– Да не знаю. Похоже, там есть какое-то движение. Едва заметное, у самого края окна.

Лукас подполз ближе и тоже посмотрел. В квартире Бешеного было темно, за исключением едва мерцавшего света ночника.

– Я ничего не вижу, – сказал он. – Думаешь, он там что-то делает?

– Не знаю. Может быть, ничего и не делает. Просто время от времени… как будто он наблюдает за нами.

30

Этот удар принесет ему победу. И если ему хватит самообладания, то он сделает все как надо. Бешеный представил себе лицо Дэвенпорта. Уж Дэвенпорт-то поймет что к чему, но не будет знать, как он это собирается сделать, и ничем не сможет ему помешать.

В некотором смысле это будет его наиболее интеллектуальным ходом. Он не испытывал внутренней тяги именно к этой женщине, но все равно он будет ею обладать. Полицейские, за исключением Дэвенпорта, найдут в этом свою логику. Понятную им логику.

А тем временем в нем снова начинала расти непреодолимая страсть. В городке под названием Ричфилд жила женщина, школьная учительница У нее были глаза, как миндалины, и пышные волосы, похожие на соболий мех. Бешеный видел ее, когда она приводила группу школьников в правительственный центр, где на первом этаже устраивалась выставка рисунков школьников начальных классов…

Нет. Надо выбросить ее из головы. Тяга к ней будет расти, но он сможет взять себя в руки. Для этого нужно будет усилие воли. А его ум должен быть ясным, чтобы точно нанести удар.

Сначала ему надо хотя бы на пару часов вырваться на свободу. Он не видел наблюдавших за ним, но слежка продолжалась, он был в этом уверен. Толпа наблюдателей ходила за ним по пятам по всему городу. Его ночные бдения и обзор местности с чердака принесли свои плоды. Он решил, что знает, где находятся посты наблюдения. По тому, как зажигался там свет, он понял, что там живет не семья и не одинокий человек. Он видел огоньки машин, подъезжавших и уезжавших ночью от одних и тех же двух домов. Он точно знал, что до недавнего времени один из этих домов пустовал.

Они ждали, когда он совершит первый шаг. Но, чтобы совершить его, он должен был вырваться на свободу. Всего на два часа. Кажется, он придумал, как это сделать.

Адвокатская контора Вудли, Гэйджа и Хоула занимала три этажа в административном здании в двух кварталах от него. Бешеный дважды сталкивался с одним из адвокатов этой фирмы во время окончательного решения вопросов по недвижимости. Этого человека звали Кеннет Харт. Каждый раз они вместе обедали. Если бы когда-нибудь кто-нибудь спросил его, есть ли у него друзья, он назвал бы Харта. И теперь он рассчитывал, что Харт помнит его.

В этой конторе сотрудники размещались на этажах в зависимости от занимаемого положения. Наиболее престижным считался третий этаж, там располагались офисы трех глав компании. Сотрудники среднего звена работали на четвертом этаже, а все остальные на пятом. В менее известной фирме клиента, который в поисках адвоката, сидевшего на четвертом или пятом этаже, зашел в приемную на третий этаж, отправили бы назад по коридору к лифтам. Но здесь такой необходимости не было. У них был свой внутренний лифт и своя лестница.

106